Неточные совпадения
Тогда Самгин, пятясь, не сводя глаз с нее, с ее топающих ног, вышел за дверь, притворил ее, прижался к ней спиною и долго стоял в темноте, закрыв глаза, но четко и ярко
видя мощное тело женщины, напряженные, точно
раненые, груди, широкие, розоватые бедра, а рядом с нею — себя с растрепанной прической, с открытым ртом на сером потном лице.
Затем Самгин
видел, как отступавшая толпа точно уперлась во что-то и вдруг, единодушно взревев, двинулась вперед, шагая через трупы, подбирая
раненых; дружно треснул залп и еще один, выскочили солдаты, стреляя, размахивая прикладами, тыкая штыками, — густейшим потоком люди, пронзительно воя, побежали вдоль железной решетки сквера, перепрыгивая через решетку, несколько солдат стали стрелять вдоль Невского.
— А…
видите ли, они —
раненых не любят, то есть — боятся, это — не выгодно им. Вот я и сказал: стой, это —
раненый. Околоточный — знакомый, частенько на биллиарде играем…
Отворив двери, Надежда Васильевна
увидела такую картину: Данила Семеныч стоял в углу, весь красный, с крупными каплями пота на лбу, а Василий Назарыч, не помня себя от ярости, бросался из угла в угол, как
раненый зверь.
Разъяренный, кинулся он в казарму, но
увидел, что и оставшиеся налицо дворовые как будто опомнились и смотрели мрачно. Савельцев заметался, как
раненый зверь, но вынужден был отступить.
Я
видел, как упало несколько человек,
видел, как толпа бросилась к Страстному и как в это время в открывшихся дверях голицынского магазина появилась в одном сюртуке, с развевающейся седой гривой огромная фигура владельца. Он кричал на полицию и требовал, чтобы
раненых несли к нему на перевязку.
Испуганная стая, взволновавшись, с шумом улетала, но, сделав круг и не
видя нигде присутствия человека, возвращалась назад и нередко вновь опускалась на прежнее место единственно потому, что я не выходил из своего убежища и не подбирал убитых или подстреленных кроншнепов; последнее обстоятельно очень важно, потому что к
раненой птице почти всегда опустится стая.
Я
видел печальные следствия такой храброй обороны: одного кривого охотника и одну кривую собаку: и тот и другая потеряли по глазу, неосторожно бросившись схватить
раненого журавля.
Вы
увидите там докторов с окровавленными по локти руками и бледными, угрюмыми физиономиями, занятых около койки, на которой, с открытыми глазами и говоря, как в бреду, бессмысленные, иногда простые и трогательные слова, лежит
раненый, под влиянием хлороформа.
Раненый поворачивает зрачки на ваш голос, но не
видит и не понимает вас.
Вы
увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело;
увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями
раненый вдруг приходит в чувство;
увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку;
увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой
раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, —
увидите ужасные, потрясающие душу зрелища;
увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а
увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Доктор, только что прервавший на минуту перевязку
раненых и изувеченных людей, умывал руки под медным рукомойником. Фельдшер стоял рядом и держал полотенце.
Увидев вошедшего Боброва, доктор попятился назад от изумления.
Мне случалось веселиться с товарищами на том самом месте, где несколько минут до того мы дрались с неприятелем; но на поле сражения мы
видим убитых, умирающих,
раненых; а тут смерть сливалась с жизнию без всяких оттенок: шаг вперед — и жизнь во всей красоте своей; шаг назад — и смерть со всеми своими ужасами!
— А вот изволишь
видеть: вчерась я шел от свата Савельича так около сумерек; глядь — у самых Серпуховских ворот стоит тройка почтовых, на телеге лежит
раненый русской офицер, и слуга около него что-то больно суетится. Смотрю, лицо у слуги как будто бы знакомое; я подошел, и лишь только взглянул на офицера, так сердце у меня и замерло! Сердечный! в горячке, без памяти, и кто ж?.. Помнишь, Андрей Васьянович, месяца три тому назад мы догнали в селе Завидове проезжего офицера?
В самом деле, Зарецкой, атакованный двумя эскадронами латников, после жаркой схватки скомандовал уже: «По три налево кругом — заезжай!», — как дивизион русских улан подоспел к нему на помощь. В несколько минут неприятельская кавалерия была опрокинута; но в то же самое время Рославлев
увидел, что один русской офицер, убитый или
раненый, упал с лошади.
Один из
раненых генералов, возвратившийся с Кавказа и лично знавший Бегушева, рассказывал потом Трахову, что Александр Иванович солдат и офицеров своего отряда осыпал деньгами, а сам в каждом маленьком деле обнаруживал какую-то тигровую злость, но для себя, как все это
видели, явно искал смерти!
— Да, — сказал монах, — веры мало; я после войны с солдатами
ранеными говорил,
вижу: и солдат войне не верит!
— Милости прошу садиться. Вы, как я
вижу, устали, потому что ваша
раненая нога мешает…
Без сомнения, когда гуси летели вверх по реке,
раненый гусь стал ослабевать и пошел книзу, в сторону от реки, товарищи последовали за ним по инстинкту, и когда он опустился на землю или упал, то и они опустились, посидели около него и,
видя, что он не встает, полетели опять, уже вниз по реке.
Петр Дмитрич не лгал. Ему было тяжело и в самом деле хотелось отдохнуть. И в Полтавскую губернию ездил он только затем, чтобы не
видеть своего кабинета, прислуги, знакомых и всего, что могло бы напоминать ему об его
раненом самолюбии и ошибках.
Панаев так боялся увериться, что глаз у него испорчен, что красота его погибла (он действительно был красавец), что не вдруг решился отнять руку и промыть
раненый глаз; я упросил его это сделать, и к великой моей и еще большей его радости я
увидел, что рассечена только нижняя века и слегка оцарапан глазной белок.
— То-то я и говорю: молодость! — продолжал он басом. — Чему радоваться, ничего не
видя! Вот, как походишь часто, так не порадуешься. Нас вот, положим, теперь 20 человек офицеров идет: кому-нибудь да убитым или
раненым быть — уж это верно. Нынче мне, завтра ему, а после завтра третьему: так чему же радоваться-то?
В ту минуту, когда я собираюсь ложиться, широкая бледная полоса лунного света ясно озаряет место, где я лежу, и я
вижу что-то темное и большое, лежащее шагах в пяти от меня. Кое-где на нем видны блики от лунного света. Это пуговицы или амуниция. Это — труп или
раненый.
Становой сообщил ей, что в числе
раненых есть один из ее Драчихиной деревни, Драчиха непременно пожелала
видеть «мятежника».
В это время неподалеку раздался стон. Ашанин взглянул и
увидел молодого солдатика-артиллериста, схватившегося обеими руками за грудь. Его лицо побледнело — не то от страха, не то от боли — и как-то беспомощно улыбалось. Володя невольно ахнул при виде
раненого. Его тотчас же положили на носилки, и два китайца-кули унесли его.
— Игорь… Дорогой друг мой… Еще раз прошу, оставь меня… Я не могу ехать с тобой… Это вызывает такие адские муки в
раненом плече!.. Каждый шаг лошади, каждое сотрясение… Горя… Добрый, славный Горя, поезжай один… Наш венгерец домчит тебя быстро до окопов… Довези меня только хотя бы до того здания или до рощи, которые мы
видели при свете на краю поля… Потом, утром ты приедешь за мной снова… Да, Горя, так надо… Ты должен так поступить…
Вижу,
раненый человек, повел его, не знаю, кто таков.
…это было безбожно, это было беззаконно. Красный Крест уважается всем миром, как святыня, и они
видели, что это идет поезд не с солдатами, а с безвредными
ранеными, и они должны были предупредить о заложенной мине. Несчастные люди, они уже грезили о доме…
Раненый офицер рискнул выйти на свой балкон и даже написал: «Я родился в…», и теперь я
вижу в окно, как одна из разноцветных девиц тащит его к себе на дачу.
— Здесь, полковник, не революционер, а
раненый, вы сами
видите. Пьяные дикари будут его сейчас добивать.
Приехал поезд в Куачендзы, Вдруг многие из «
раненых» скинули с себя повязки, вылезли из вагона и спокойно разошлись в разные стороны. Повязки были наложены на здоровое тело!.. Один подполковник, с густо забинтованным глазом, сообщил доктору, что он ранен снарядом в роговую оболочку. Доктор снял повязку, ожидая
увидеть огромную рану. Глаз совсем здоровый.
—
Видите, с позиций и из окрестных частей сюда направляют больных и
раненых, вы их осматриваете.
Мы
видели это из слов Кудрина, сказанных у постели
раненого Николая Павловича.
Д-р Делятицкий вынул разрушенную глазницу, и теперь левый глаз
раненого находится лишь в мякоти, а между тем
раненый видит и в настоящее время настолько поправился, что сидит, читает и ходит.
В каждом бараке на стене висит карта театра войны, и больные солдатики видимо ею очень интересуются, так как в каждом посещённом мною бараке я
видел около неё группу больных и
раненых, состояние здоровья которых позволяет им ходить по бараку.
«Кавалерия в настоящую войну, — начал он, — несёт тяжёлую службу… Она везде на передовых позициях и в силу этого ежедневно терпит, хотя и незначительную, но постоянную убыль в людях убитыми или
ранеными… Она же подвергается всевозможным ухищрениям японцев… Не так давно был, например, следующий случай. Стоит на посту ночью казак и
видит близ него кто-то ползёт…
Осажденные,
видя свое критическое положение и ожидая впереди еще худшего, несколько раз делали жестокие вылазки, которые, впрочем, приносили им самим больше вреда, чем русским, так как прибавлялось
раненых.
Здесь я снова
видел поразительные выздоровления
раненых навылет пулями в грудь и живот.
В эту решительную минуту Коса,
видя ключевую позицию в руках неприятеля, смело повел на него свою дружину и затрещал частый ответный огонь; крестьянин Парфенов упал
раненым.
— Но при этом, я сам
видел сотни убитых, десятки
раненых…
— Это ошибка… Он был убит на месте… Рядом с ним стоял на верху сопки — это было у Ляндинсяна — начальник его штаба полковник Ароновский. Силою взрыва шрапнели он был отброшен далеко от отца… В это время поднимался на сопку ординарец отца, сотник Нарышкин, и вдруг
увидел столб пыли и падение двух офицеров. Полковник Ароновский, по счастью, не
раненый и не контуженный, вскочил и крикнул: «Генерал убит, носилки!..»
Видя штыки впереди, а реку сзади, человек пятнадцать кинулись вплавь, из них многие утонули в болотной воде; двадцать один с довудцем положили оружие, в том числе трое
раненых; убито было шесть.
Надо было
видеть, с какою чисто отеческою заботливостью работали врачи, сёстры милосердия, санитары и нижние чины местной команды, выводившие и выносившие
раненых из вагонов, под бдительным надзором уполномоченного Красного Креста отст. полк. Бибикова.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати;
раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенною трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его
видел.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и
ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навёли на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Чтó бы она почувствовала, — подумал он, — коль бы она
видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В 9-м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура,
видел привозимых назад
раненых (их было немного) и, наконец,
видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов.
Флигель-адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegen, [перенести в пространство,] и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая, с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай-де-Толли,
видя толпы отбегающих
раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они
видели всё навыворот, и всё, чтò они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до
раненых и т. п.